9 июня 1672 года родился Пётр Алексеевич Романов – и, разумеется, мы не собираемся проходить мимо этого события, невзирая на возникающие сложности!
Сложностей, как таковых, три – во-первых, по случаю, о Петре Великом пожелают высказаться более компетентные специалисты; во-вторых – о нём известно всё!
Наконец: невзирая на огромное количество сохранившихся документов, свидетельств современников – и последующую обширную историографию – единого образа у нас так и нет! И видимо, никогда не будет. Впрочем, наверно, и не надо: пусть новые тома исследований выходят, мнения сшибаются в ожесточённых схватках – а сам Пётр навсегда остаётся загадкой…
Если вдуматься, в нём загадочно всё – начиная от внешности (пресловутые 204 см роста, 38-й размер ноги, 48-й – одежды); в своё время статую Шемякина разругали за карикатурность – а ведь это анатомически точный портрет! Но, воля Ваша, – и впрямь, монстр какой-то получается!
Непонятно и откуда взялась у этого недоучки такая всепоглощающая жажда знаний – как известно, Пётр до конца жизни не овладел базовой орфографией; зато освоил сложнейшие инженерные профессии. (Существует, правда, байка, что однажды царь потерпел фиаско, пытаясь научиться плести лапти. «Нет ремесла мудрее лапотного!» – якобы, вскричал расстроенный Пётр, отбрасывая лыко).
Хотя, обратим внимание – науками Пётр, в первую очередь, интересовался практическими, и, само собой – военным делом. (В сущности, царь провёл на войне практически всю взрослую жизнь; по некоторым подсчётам, его великие победы и реформы стоили Руси трети населения).
Все помнят, что начинал он с потешных войск, которые превратятся в Преображенский и Семёновские полки – как раз это легко объясняется обстановкой в которой Пётр рос: парное царствование с братом Иваном (у них даже трон был двойной – с щелью сзади, в которую «государям» суфлировали); доминирование то сестры Софьи, то матери (а заодно – их фаворитов); дамоклов меч в лице возомнивших себя преторианцам стрельцов...
Очень досадно быть таким царём! Потому ясны мотивы юного Петра: упрямый и самолюбивый, он не в солдатики играл, а думал о собственном выживании и будущей мести. Более-менее понятна и его воображаемая «нелюбовь» к русскому – и, наоборот, тяга к иностранному: уж слишком мало видел он хорошего «русского» при дворе, где им, то помыкали, то не замечали, то и вовсе пытались убить! А Немецкая слобода была рядом с Преображенским: совсем другая жизнь; и главное – тут-то его принимали, как государя!
Создано много легенд о том, как немцы растлевали царя пьянками и девками, исподволь внушая любовь к чужому и ненависть к своему – даже чуть не перекрестили! Всё это, разумеется, глупости; то есть, они, может, что-то такое в виду и имели – но уж больно себе на уме был царь! Да, он окружит себя заморскими специалистами – но, во-первых, в армейском деле это началось задолго до него; во-вторых – а что ему оставалось?! Именно специалистов и не хватало – причём, что характерно, не Пётр онемечился, а немцы обрусели… да и вспомним, с какой готовностью хватался он за всякого толкового русака – будь то Меншиков или Демидов!
(Отношения Петра с церковью – статья особая: да, он будет снимать колокола (которые, кстати, вернёт, переплавив на них уже трофейные шведские пушки), он учредит кощунственный Всепьянейший собор; но, сдаётся, с единственной целью – показать, кто в доме хозяин. И, в конце концов, ликвидирует патриаршество, поставив над присмиревшим клиром обер-прокурора.
Нетерпение удивительным образом сочеталось у Петра с фантастическим упорством: он пойдёт под Азов, будет бит; вернётся – и возьмёт город. (Потом его придётся отдать туркам – царь еле унесёт от них ноги; но нападёт на персов, и выгрызет-таки себе Каспийское побережье). Верится – он бы и до турок добрался, в конце концов… ну, а история Северной войны, традиционно начатая сокрушительным афронтом и законченная чуть ли не осадой Стокгольма, известна.
…Впрочем, о Петре можно говорить бесконечно – потому закончим, приведя напоследок пару цитат из его указов. (Кстати, в них явно проглядывают упомянутые нелады императора с грамматикой – но это лишь придаёт этим энергичным фразам пущей доходчивости). Итак:
- Боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого была видна.
- Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый – дабы не смущать начальство разумением своим.
- Кто станет говорить речи, другому — не перебивать, но дать окончить и потом другому говорить, как честным людям надлежит, а не как бабам - торговкам.
И, наконец, трогательное:
- В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять – на то других дней хватает.
PS: И кто скажет, что хоть что-нибудь из вышеприведённого потеряло актуальность? Впрочем – это совсем другая история!
PPS: Сегодня исполнилось бы семьдесят два Джону Дугласу Лорду, ушедшему от нас 16 июля прошлого года гениальному клавишнику «Дип Пёрпл» – да и просто гениальному музыканту, композитору, виртуозу и скромному человеку. Не вспомнить его в этот день кажется нам непростительной ошибкой…
Journal information