7 июня 1520 года, вблизи французского Кале (бывшего тогда, впрочем, английским), открылась встреча в верхах, вошедшая в историю как «Поле золотой парчи». (Или «Лагерь золотой парчи» – смотря, с какого языка переводить).
Встречались короли Англии и Франции – уже упомянутый нами погубитель своих жён, Генрих VIII, и его коллега, Франциск I, известный тем, что всю жизнь воевал с соседями. Собственно, война и послужила причиной саммита – Англия, правда, в те времена великой державой не считалась, но была достаточно привлекательна в качестве союзника. Незадолго до этого Генрих подписал с Францией некий уклончивый пакт – а встреча двух монархов должна была закрепить их дружбу и сотрудничество.
Тщательно подготовленное мероприятие продлилось, без малого, три недели и проводилось с невероятной пышностью – собственно, ей оно и обязано своим историческим резонансом. «Золотая парча» – это о палатках, точнее – о матерчатых дворцах, из которых состояли оба лагеря, изо всех сил стремившиеся затмить друг друга великолепием.
О стоимости облачения французских дворян один историк язвительно заметил, что они «несли у себя на плечах свои мельницы, леса и луга». Что касается свиты Генриха, то известно, что она съела за это время две с лишним тысячи голов скота, – а сам король поселился во дворце площадью десять тысяч квадратных метров; циклопическое сооружение из расписанной под кирпич ткани возвышалось на десять метров. Многочисленные стеклянные вставки создавали иллюзию открытого пространства – а входящих встречали два фонтана с красным вином.
Итак, день за днём многолюдная долина кипела своей блистательной жизнью: празднества, представления, турниры, – и переговоры… которые закончились полным пшиком!
Историки сходятся на том, что причиной провала стало как раз чрезмерное усердие сторон: уж больно им хотелось перещеголять друг друга! (Сыграла свою роль и досадная дипломатическая неуклюжесть: здоровяк Генрих, ни с того, ни с сего, вызвал коллегу на борцовский поединок – и был нежданно и немилосердно брошен оземь!)
Так или иначе: через пару месяцев английский король заключит союз против Франциска – а там и пойдёт на него войной. Зато мероприятие станет притчей во языцех – правда, опустошит казны обоих государств на многие годы вперёд…
…Перенесёмся на два с половиной столетия: в это же день 1778 года родился знаменитый денди Джордж Браммел, человек, про которого сам Байрон, якобы сказал: «Лучше быть Браммелом, чем Наполеоном». (Правда, неясно, что именно лорд имел в виду, учитывая взаимоотношения Англии с императором французов).
Утверждают, что мир обязан Браммелу изобретением шейного платка – впрочем, по мнению скептиков, он просто первым додумался его крахмалить. Ещё есть мнение, что этот денди ввёл в обиход современный деловой костюм с галстуком… ну, трудно сказать – часто ли мы видим такой прикид на портретах той эпохи?.. Впрочем, неважно – Джордж «Красавчик» Браммел увековечен в истории как законодатель мод, суперзвезда лондонских салонов и гуру вкуса.
Сын богатого чиновника (в тогдашней Британии такие водились!), Джордж Браммел поучился в Итоне, Оксфорде – и в шестнадцатилетнем возрасте попал на службу корнетом в гусарский полк, шефом которого состоял сам Принц Уэльский. Блистательный юноша приглянулся наследнику престола – став регентом, он перетащит его за собой в Лондон и введёт в высшее общество.
Тут-то Браммел и развернётся – надо сказать, он не только действительно умел одеваться, но был на редкость остроумен – да и попросту, умён. Вы скажете – этого маловато? Видимо, достаточно – высокий покровитель обеспечивал весь необходимый пиар, отец – достойный образ жизни; в короткий срок Браммел становится не только образцом для подражания, но и экспертом, слово которого решает всё.
(Кстати, само понятие «дендизма» возникло как форма противопоставления уместного стиля одежды устаревшим аристократическим прибамбасам; именно нашему герою приписывают фразу «Хочешь быть хорошо одетым - не надо носить то, что бросается в глаза»).
Итак, он блистал и диктовал правила, вся лондонская знать заглядывала Браммелу в рот, его приговора «это – дурной вкус», боялись, как огня. Впрочем, как водится, праздник продолжался недолго. Постепенно регент к нему охладел – может быть, как раз из-за этого безапелляционного блеска; между тем Браммел много играл в карты – и проигрывал. В конце концов, он будет вынужден бежать от кредиторов во французский Кале, немного покуролесит тут, попадёт в тюрьму, впадёт в нищету, и умрёт в сумасшедшем доме…
PS: Каким-то странным образом обе эти хроники тщеславия связаны со славным портовым городом Кале – но это полная случайность! Что касается собственно Кале, то, конечно, о нём можно рассказать немало интересного, но это – совсем другая история!
Спортивные обозрения
Journal information