Россия сегодня отмечает День работников заповедного дела… к сожалению, этим самым работникам не повезло – стоило им в 2000-м учредить собственный праздник, как Госкомитет по охране окружающей среды расформировали, а заповедники передали Министерству природных ресурсов. Таким образом, дата так и не успела стать официальной! Тем не менее, в России сейчас, по утверждению источников, сто два заповедника, сорок три национальных парка и семьдесят федеральных заказников (а всего – около двенадцати тысяч резерватов – как бы это слово ни звучало).
В обозримом будущем их количество увеличится – и покроет три процента территории нашей необъятной Родины… Надо думать – это хорошо… Что касается первого Российский заповедника, то им стал знаменитый Баргузинский, основанный в 1917-м (или даже 1916-м – если по старому стилю) году для сохранения извечного объекта таёжной охоты – соболя. Примечательно, что Баргузинский заповедник остался первым и последним в истории Российской империи; остальные – дело рук большевиков…
…Теперь – в прошлое. 14 октября 1943 года произошло восстание в лагере смерти Собибор – единственное за всю историю Второй мировой, которое признано успешным. (Отдельный вопрос: можно ли говорить об «успехе», если большинство восставших погибли… во всяком случае, они не дали уморить себя в газовой камере – некоторым удалось хоть ненадолго вдохнуть воздух свободы… а единицы действительно её обрели). Так или иначе, немцы восприняли происшествие как фиаско. Впрочем – по порядку.
Лагерь располагался на юго-востоке Польши, в лесу, вблизи железнодорожного тупика – и входил в систему так называемых «лагерей уничтожения» (Vernichtungslager). Изначально его функцией было не использование труда заключённых – а их планомерное и методичное умерщвление; сначала основной «контингент» составляли польские евреи, потом – советские; всего здесь было убито четверть миллиона человек…
Для большинства новоприбывших уже первый день оказывался последним. Согласно показаниям одного из бывших узников, выглядело это так: «Когда партия в восемьсот человек входила в «баню», дверь плотно закрывалась. В пристройке работала машина, вырабатывающая удушающий газ. Обычно через пятнадцать минут все, находившиеся в камере, были задушены… сверху было стеклянное окошечко, и немец, которого в лагере называли «банщиком», следил через него, закончен ли процесс умерщвления. По его сигналу прекращалась подача газа, пол механически раздвигался, и трупы падали вниз. В подвале находились вагонетки, и группа обречённых складывала на них трупы казнённых. Вагонетки вывозились из подвала в лес. Там был вырыт огромный ров, в который сбрасывались трупы. Люди, занимавшиеся складыванием и перевозкой трупов, периодически расстреливались». (Журнал «Знамя», N 4, 1945 г.)
Под началом коменданта, оберштурмфюрера СС Франца Штангля, было три десятка эсэсовцев и больше сотни так называемых «травников» – выпускников одноимённого учебного лагеря в Польше из числа пленных красноармейцев и местных добровольцев. (После войны Штангля арестуют на родине, в Австрии – но он сбежит, и будет обретаться в Сирии, а потом – Бразилии. В начале 60-х его вычислят и экстрадируют в ФРГ – там экс- комендант получит пожизненное, но умрёт на следующий год).
Поскольку перспектив выжить Собибор не оставлял, время от времени отчаявшиеся узники пытались бежать – но, в основном, безрезультатно. (Лагерь окружали четыре ряда колючей проволоки, один из проходов был заминирован). Известно о заключённом, спрятавшемся под одеждой убитых – и ещё нескольких, сбежавших во время лесозаготовок; в остальных случаях выбравшихся за пределы лагеря беглецов выдавали местные, или ловила польская «синяя полиция».
Тем не менее, летом 1943-го в Собиборе возникло подполье – вначале его возглавлял сын польского раввина Леон Фельдхендлер; но уже в сентябре руководство перешло к прибывшему лейтенанту Александру Печерскому. (Он попал в плен ещё в октябре сорок первого, под Вязьмой; бежал; был пойман, и до Собибора находился в минском «рабочем лагере»). Учитывая специфику Vernichtungslager, времени на долгую подготовку не было – 14 октября началось восстание.
Как и планировалось, восставшим удалось убить десяток эсэсовцев – а вот захватить оружейный склад не вышло. Более четырёхсот человек под огнём охраны бросились через ограждения и минное поле – около восьмидесяти при этом погибли. (Примерно сто тридцать узников отказались участвовать – и были перебиты на следующий день).
В течение двух недель интенсивной охоты немцы поймали и убили ещё сто семьдесят беглецов, после чего до основания уничтожили лагерь и запахали территорию. Ещё около сотни бежавших впоследствии пали от рук местных жителей и полиции – и около полусотни дожили до конца войны…
…Восемь человек дошли с Печерским до Белоруссии – и примкнули к партизанскому отряду; около года лейтенант воевал подрывником. Потом пришли наши – и смершевцы отправили Печерского в штурмовой стрелковый батальон. Из штрафбата он ездил на встречу с корреспондентами Кавериным и Антокольским в Москву (этот очерк мы цитировали) – а к концу войны дослужился до капитана.
PS: Сведения о дальнейшей судьбе офицера противоречивы – доподлинно известно только то, что в январе 1990-го года он скончался и похоронен в Ростове-на-Дону. Семнадцать лет спустя на доме, где жил ветеран, появилась мемориальная доска – а недавно организатору Собиборского восстания поставили памятник в Тель-Авиве.
PPS: На родине Печерский не получил никаких наград, кроме двух медалей за участие в войне… Впрочем, это – совсем другая история.
Напоследок. 14 октября 1946 года родился Дэн Маккафферти, лидер шотландской рок-группы Nazareth. В августе прошлого года он покинул команду из-за заболевания дыхательных путей, но всё же согласился записать очередную пластинку со словами: «Пойти в студию и спеть – это не то же самое, что давать концерты».
Journal information