7 июня (по нов. ст.) 1794 года родился Пётр Чаадаев – знакомый почтеннейшей публике, преимущественно, по восторженным отзывам А. С. нашего Пушкина, вроде:
Он вышней волею небес
Рождён в оковах службы царской;
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он – офицер гусарской.
…Надо сказать, «Товарищ, верь: взойдет она, звезда пленительного счастья…» – тоже посвящено Чаадаеву; и это тоже о нём: «Твоя дружба мне заменила счастье, одного тебя может любить холодная душа моя»; вообще, наше всё благоговел перед старшим товарищем настолько, что, прибыв в Михайловскую ссылку, первым делом затребует его портрет!.. (Кстати, четырьмя годами раньше, когда Пушкина за вольнодумные вирши едва не упекли в Сибирь, Чаадаев был в числе его активных заступников – поэта «сошлют» в Малороссию).
…Однако, после появления «Философических писем» (застолбивших Чаадаеву место в истории, но мало кем сегодня читанных) …так вот – при всём уважении к другу, Пушкин выскажется хорошо известной фразой: «Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться... ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков…» Впрочем, мы сильно забежали вперёд.
…Итак, Пётр Чаадаев очень рано потерял обоих родителей – и попал на воспитание к своему дяде, князю Щербатову (сыну известного академика, автора семитомной «Истории Российской»); учился в Московском университете; затем записался в Семёновский полк (потом он перейдёт в Ахтырский гусарский) – а тут грянет Двенадцатый год. Молодой офицер пройдёт всю войну – будет при Бородине, войдёт в Париж; правда, за малостью чинов, ничем, кроме личной смелости отметиться не сможет (но орденов, включая иностранный, удостоится).
Так бы и шла потихоньку его карьера – но в 1820-м в Семёновском полку случится бунт. (Собственно, бунта в настоящем понимании никакого не было – пришёл новый командир и начал закручивать гайки; одна из рот вздумает бузить; другие – заступаться… в конечном счёте, всех строем отведут в Петропавловскую крепость – а потом разгонят по разным гарнизонам. Зачинщиков, правда, высекут и сошлют на каторгу – а командира отставят). Так или иначе – с известием об этой «Семёновской истории» к государю пошлют именно Чаадаева. (Александр I был в загранкомандировке).
…Тут вышла некая тёмная история – не то адъютанта опередили, и русский император узнает новости от австрийских коллег; не то Чаадаев медлил сознательно (всё же – бывшие сослуживцы)… одним словом, недовольны останутся все: государь – нерасторопностью офицера (был пущен дурацкий слух, что тот опоздал, выбирая подходящий наряд – надо сказать, Пётр Яковлевич и в самом деле по жизни имел репутацию завзятого денди)… Что касается сослуживцев, то по их мнению (ещё более дурацкому – но не для того времени и круга) Чаадаеву и вовсе не стоило браться за такое щекотливое и смахивающее на донос поручение…
…Так или иначе, всё закончится отставкой – и в 1823-м он едет поправлять здоровье за границу; три года колесит по Европе, общаясь с разными интересными людьми… а потом неожиданно возвращается – и сразу же попадает под арест, поскольку за это время успела случиться Сенатская площадь!.. Как и большинство «приличных людей», Чаадаев состоял и в масонах, и в Северном обществе – и, разумеется, был друзьями-декабристами сдан. (Отчасти, дело в том, что он, вроде бы, собирался остаться в Европах навсегда – подследственные и не думали, что могут навредить бывшему товарищу!..)
…Однако, отставник упорно отпирается (он и впрямь относился к будущим декабристам скептически; на момент бунта в стране отсутствовал – а впоследствии и вовсе выскажется в том духе, что они «отбросили нацию на полвека назад») – потому с Чаадаева возьмут подписку «о неучастии» – и отпустят.
…Он воспользуется этим довольно своеобразно – напишет пресловутые «Философические письма» – то есть, «Les letters philosopiques, adressées à une Dame», поскольку в оригинале этот трактат в восьми, как бы, письмах – на французском языке… Примерно в 1830-м году они начнут ходить в списках (самиздат XIX века) – а шесть лет спустя автор с чего-то вздумает их опубликовать… Шум вышел изрядный! В конечном счёте, с текстом ознакомится Николай I, и констатирует: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной – смесь дерзкой бессмыслицы, достойной умалишенного».
…Сказано – сделано! Журнал закроют, редактора сошлют – а Чаадаева объявят сумасшедшим… Примерно год к нему и впрямь будет ежедневно являться доктор – для освидетельствования; впрочем, потом санкции снимут – взяв обещание «ничего больше не писать». Двадцать лет Чаадаев проживёт в Москве, пользуясь в либеральных кругах репутацией пророка и философа – (как вспоминал Герцен, он «…являлся капризным, недовольным, раздражённым, опять тяготел над московским обществом – и опять не покидал его») – и скончается от воспаления лёгких на шестьдесят втором году жизни…
…Что же это были за «Философические письма», на которые так отреагировал император – и с которыми не согласился друг-Пушкин?.. Приведём пару цитат из этого очень противоречивого сочинения:
«Ведомые злой судьбой, мы заимствовали первые семена нравственного и умственного просвещения у растленной, презираемой всеми народами, Византии… Несмотря на звание христиан, мы не тронулись с места, тогда как западное христианство величественно шло по пути, начертанному его божественным основателем».
«Существуют различные роды любви к отечеству: самоед, например, любящий свои родные снега, ослабляющие его зрение, дымную юрту, в которой он проводит, скорчившись, половину жизни, прогорклый жир своих оленей… – самоед этот, без сомнения, любит родину иначе, чем любит её английский гражданин, гордящийся учреждениями и высокой цивилизацией своего славного острова... Любовь к отечеству – вещь очень хорошая, но есть нечто повыше её: любовь к истине».
«Все народы Европы выработали определенные идеи. Это – идеи долга, закона, правды, порядка… Нам должно молотом вбивать в голову то, что у других сделалось привычкой, инстинктом... Мы растём, но не зреем, идём вперед, но по какому-то косвенному направлению, не ведущему к цели... Мы принадлежим к нациям, которые, кажется, не составляют ещё необходимой части человечества, а существуют для того, чтобы со временем преподать какой-либо великий урок миру...»
P.S. …Впрочем, цитировать можно бесконечно… чем и занимаются «западники» и «славянофилы» со времён Чаадаева – принято считать, что «Письмами…» и начался «извечный спор» – то затихающий, то разгорающийся… Впрочем, это – совсем другая история.
Напоследок. 7 июня 1966 года родился Эрик Кретц – барабанщик успешнейшей американской группы 90-х Stone Temple Pilots в 1986–2003 гг., а затем – с 2008-го.
Journal information